Началось раздельное обучение мальчиков и девочек

В российских школах начинается и заканчивается учебный год. А дискуссии на тему “Какой должна быть современная школа?” все нет конца. Вроде бы всем все ясно: современная школа должна быть динамичной, интересной, комфортной, но при этом давать совершенно разным детям равные стартовые возможности в жизни. Споры на темы содержания и форм среднего образования не заканчиваются. В них охотно участвуют и сами педагоги, и родители, и политики, и чиновники.

Голоса врачей, физиологов, психологов стали слышнее лишь в последние годы, когда выяснилось, что “школьные годы чудесные” нередко уносят здоровье ребенка, но не дают ему необходимых базовых знаний. Родилось жутковатое на слух словосочетание “здоровьесберегающие технологии обучения”. Но за неблагозвучным термином – много живого и умного поиска, много мастерства и такта. Свою модель образования, в которой детям комфортно и интересно, создали в Туле. Мальчиков и девочек в муниципальной школе № 3 учат в разных классах.

Я слепил снеговика,
У него мои глаза.

Пока неизвестный тульский поэт начала ХХI века.

 

“Когда кто-то говорит, повернитесь к нему”

Ну вот, новость – раздельное обучение! “Гимназистки румяные” и гоголевская бурса, послевоенные “женские” и “мужские” школы, сто лет борьбы за женское равноправие в образовании – и снова раздел по признаку пола? Дикость какая, скажут современные суфражистки.

Посидим на уроках, послушаем.

Вот математика в первом классе у мальчиков. Урок первый, мальчишки еще сонные, рассеянные. Учительница Надежда Васильевна Данилова в бодром темпе проводит с ними зарядку под специальный стишок – и в бой. Президент крупной компании набирает себе персонал во главе с директором. Две команды “Каракулин Саша и К” и “Землевский Илюша и К” должны доказать, какая команда – лучшая. Решают задачки с пирожками и яблоками, потом примеры, потом разбирают состав чисел, поддерживают товарища по команде, если он, отвечая у доски, забыл что-то или запутался с решением, используют цветные карточки, которые позволяют учителю сразу видеть ответ всего класса, какие-то специальные “суперпапки”, подвижные квадраты, смешной настенный “компьютер” с числовыми рядами…

Примерно к середине урока устали – Надежда Васильевна проводит динамическую паузу и зарядку для зрения. Над доской и над окнами в классе нарисованы смешные червячки, загогулины, спирали – их поочередно надо внимательно обвести взглядом, чтобы глаза отдохнули… И снова задачки, примеры, загадки на логику. Урок идет в таком темпе, что мальчишкам некогда вертеть головами, зевать или задирать соседа. Зато можно отвечать стоя, вскакивать с места, а если станет невмоготу, можно даже пойти и побегать в коридоре – здесь это не запрещается.

Сидя на задней парте, я прикидываю, сколько же всего они успели за 40 минут: по меркам обычного неспешного урока первоклашек время спрессовано, наверное, раза в два.

А следующий урок русского языка у девочек, тоже первоклассниц. Совсем другое царство-государство. Тишина, внимание, прилежание. И интонации у Марины Дмитриевны Акимушкиной совсем другие – мягкие, плавные. И обращение другое, и замечания мимоходом – тактичные, вполголоса: “Когда кто-то говорит, поворачивайтесь к нему, родные мои”; “Мне очень нравится, как вы ручки сложили”. “Если вы согласны с Олей, кивните”, – обращается она к классу. “Подожди, Катюша, – останавливает малышку, вышедшую отвечать к доске. – Начни еще раз, пожалуйста, только с обращения, например, “дорогие девочки!” – ты же девочкам рассказываешь”. Но и здесь урок непрерывен, как тихий ручеек. Прочитали рассказ Толстого “Птичка”, обсудили его, рассказали друг другу о своих домашних любимцах, вспомнили про детство Льва Толстого, поиграли в шарады, в которые играл маленький Левушка, писали буквы. И даже про них у Марины Дмитриевны нашлись особые слова: “Ножка балерины, ножка балерины – буква “И”, изогнутая голова и красавица петля – буква “З”… И динамическая пауза не такая, как у мальчиков: “Смотрим на мой нос, смотрим на свой нос, а теперь в окошко далеко-далеко…”

За окошком и правда видно далеко – маковки церквей, новостройка, поле, роща…

 

“Мы с ними мыслим по-разному”

– Для меня все началось 18 лет назад, когда я прочитала книгу Вигена Геодакяна “Он и Она” – о различиях в мышлении мужчины и женщины, – рассказывает директор школы Тамара Ивановна Юрищева. – О том, что природа не случайно разделила нас на мужчин и женщин: одни предназначены для поиска нового, для развития познания, другие – для сохранения найденного, стабильности жизни и ее продолжения. Книжка меня буквально потрясла, хотя я всегда знала, что девочки и мальчики учатся по-разному. И многие учителя это знают: кому-то легче работать с девочками, кому-то – с мальчишками. Но тогда даже мечтать о подобных “вольностях” было невозможно. А мысль эта не давала покоя. И когда школьное образование получило некоторую свободу, решили попробовать. Долго готовились сами, готовили родителей. Пять лет назад начали обучение детей по гендерному принципу. Вот теперь самые старшие из раздельных классов уже в пятом, и результаты говорят сами за себя.

Тамара Ивановна, маленькая элегантная женщина с железным мужским характером, сама, как и большинство ее сверстниц, – типичный “продукт” советской школы, не в обиду ей будь сказано. Такие энергичные, умненькие девочки-заводилы с первых дней в школе захватывают лидерство, всегда во всем главные, опора учительниц, гроза мальчишек. Мальчиков, не столь прилежных, озорных, непоседливых, с первого класса одергивают, ставят на место, отчитывают и опекают. Наша школа, авторитарная и феминизированная донельзя, исправно выпускает в жизнь девушек с командирскими замашками и юношей с комплексом ведомого. Не в том ли причины нехватки мужчин-лидеров и кризиса семейных отношений в нашем обществе? Правда, тульские учителя не ставили перед собой глобальных задач переустройства общества.

– Поначалу мы стремились просто оптимизировать учебный процесс, – рассказывает психолог школы Светлана Анатольевна Чубарова. – Девочки с рождения и лет до 15 развиваются быстрее мальчиков, и физиология, конечно, сильно влияет на работу мозга. У них разное мышление, запоминание, усвоение. Они по-разному контактируют с учителем. Девочкам, к примеру, очень важен визуальный контакт – “глаза в глаза”, важно, что учитель их видит, необходима постоянная эмоциональная поддержка. Мальчики могут во время объяснений учителя что-то делать, возиться, разбирать ручку, рисовать – они аудиалы, им визуальный контакт не важен. Но новые знания они воспринимают быстрее и активнее.

На уроке математики в пятом классе мальчишки щелкают любые примеры как орешки, вспоминают сложные понятия типа факториала, используют элементы комбинаторики. Когда решают задачу пятью разными способами, директор школы, сама математик, не выдерживает, на весь класс восклицает: “Ну, умнички мои!” Преподаватель Наталья Николаевна Чинкова, выпускница и гордость третьей школы, буквально купается в волнах мальчишеской сообразительности и энергии, подначивает: “Ну, кто предложит еще один вариант решения?”

У девочек тоже математика, но здесь нет обстановки состязания, как у мальчиков. Они сосредоточенно вспоминают все правила работы с обыкновенными дробями, потом повторяют правила нахождения процента от числа и числа по проценту. Ольга Николаевна Сергеева мягко, но последовательно добивается, чтобы девочки на все ее вопросы ответили сами, додумались, вспомнили. Для мальчишек такой урок не годится, они заскучают, но девочки работают увлеченно, шаг за шагом продвигаясь вперед.

Ясно, что работа в раздельных классах требует и от педагогов определенных качеств и понимания различий в физиологии и психологии детей. Поэтому предварительно учителей тоже анкетировали, выявляли их склонность и умение работать с мальчишками и девчонками. Курсы лекций специалистов, в том числе и приглашенных школой из Москвы и Санкт-Петербурга, слушали и родители.

– Сначала нам сказали, что раздельно мальчиков и девочек будут учить в начальной школе. Мы послушали психологов, прониклись идеей раздельного обучения, – вспоминает Елена Вячеславовна Филатова, мама 11-летнего Димы. – После первого полугодия уже сами родители стали просить, чтобы раздельное обучение продолжили и в средних и старших классах. В классе у моей старшей дочери все ее школьные годы лидировали девочки, мальчики были как-то в тени. А тут мальчишки раскрылись, им прятаться было не за кого. Стремление быть лидером есть у них у всех, и тут они получили возможность реализовать его не во дворе, не в драке, а в учебе. В классе из 15 детей пятеро круглых отличников, многие учатся на четверки и пятерки. Но и дух мужского товарищества у них тоже силен: более сильные ребята охотно помогают другим.

Нет в школе и типичных для многих обычных классов конфликтов “мальчики против девочек” и наоборот – общения детям вполне хватает на совместных уроках танцев, прогулках, экскурсиях, вечерах, спортивных соревнованиях и т.п. Мальчишки охотно готовят подарки к 8 Марта “нашим девочкам” из параллельного класса, девчонки пишут “валентинки” избранникам из “наших мальчиков”…

В первом классе я спросила мальчишек, почему они учатся порознь с девочками. Они долго и охотно рассказывали, что “девочки любят играть в куклы, а мы – в машинки”, что “девочки чуть что – плакать, а мальчишки иногда дерутся”, что “девочки тихие, а мы любим беситься”. А потом встал самый маленький джентльмен и сказал: “Потому что мы с ними мыслим по-разному”. Хотите верьте, хотите нет. Строгая Тамара Ивановна только ойкнула.

 

“Класс – это дом для ребенка”

Те, кому приходится часто бывать в городских школах, знают, каким вселенским криком взрывается школьная переменка. После урока, на котором приходится соблюдать “принудительную” тишину и малоподвижность, дети, особенно младшие, возбуждены, взвинчены, они и разговаривают криком, и носятся как угорелые, поминутно получая замечания учителей.

В третьей школе сразу обращаешь внимание на отсутствие гвалта на переменах. Да, дети бегают, мальчишки возятся, в широком коридоре старшеклассники успевают поиграть в настольный теннис, девочки – поболтать. Но шум какой-то домашний, уютный, нет в нем никакой нервозности, стремления выплеснуть негативные эмоции. Секрет простой: тут стремятся создать комфортную атмосферу, попусту не напрягают ни детей, ни учителей.

К примеру, звонок есть только на урок, а его окончание зависит от учителя: успели выполнить всю программу, он может закончиться и раньше. Отказались от пресловутой кабинетной системы, кабинеты есть только необходимые для отдельных предметов – физики, химии, биологии.

– Класс для ребенка – дом родной, он должен быть уютным, привычным, “своим”, – убеждена Тамара Ивановна. – Зачем гонять детей по школе, как бездомных? И учебники из дому мы стараемся не носить – на уроке достаточно объяснений учителя, а учебник нужен дома, чтобы повторить. В младших классах и домашних заданий минимум, стараемся все успевать на уроках.

В каждом из младших классов стоит мягкая мебель, постелен ковер: хочешь – поваляйся на переменке на диване, хочешь – посиди на ковре. В классах у мальчиков – тренажеры. Вдоль стены – маленькие квадратные шкафчики с ключами. У каждого ребенка свой, можно принести из дому любимые игрушки, книжки, “секретики”. Шкафчики для верхней одежды и в коридорах.

Нет в школе обычных родительских собраний. Зачем публично обсуждать то, что касается лишь родителей конкретного ребенка? Взамен в школе проводят “журфиксы” – в заранее назначенный день все родители могут прийти в школу и поговорить с любым из педагогов. Бывают и дни открытых уроков, когда можно посетить любой урок. А вот в обычный учебный день родителей в школу не пустят. И даже если мама пришла забрать первоклассника после уроков, она может связаться с учителем лишь по “домофону”, который установлен в каждом классе.

Нет привычных казенных примет в оформлении школы. Взамен плакатов и назидательных лозунгов на стенах – детские рисунки и стихи. В коридоре второго этажа – маленькая круглая сцена, здесь проходят общественные события, линейки, короткие собрания, выступления своих артистов.

Все это, казалось бы, мелочи, не требующие ни особых денежных затрат, ни какого-то сверхпедагогического мастерства. Просто умно, тактично, достойно. Но регулярное тестирование показывает, что психоэмоциональное состояние детей лучше, чем в других школах города. Уровень физиологического сопротивления стрессу выше даже в классах с совместным обучением, еще выше – в девичьих, а самый высокий – не удивляйтесь – в классах у мальчишек.

 

“Родители получают калькуляцию в начале учебного года”

Теперь надо ответить на главный вопрос: сколько стоит эксперимент? Ведь в классах раздельного обучения введены дополнительные предметы, которые не предусмотрены ни программой, ни бюджетом: логика, риторика, искусство общения, танцы, шахматы. Иностранный язык – каждый день, вместо обычной физкультуры у мальчиков – карате, у девочек – аэробика, плюс у всех детей – бассейн два раза в неделю. Напомню, это не гимназия, обычная городская школа, хотя раздельные классы теперь и получили статус лицейских. И обучение в них платное. В младших классах – 980 рублей в месяц, в старших – 680. Для Тулы деньги, в общем, не маленькие, но каждый год желающих отдать сюда детей гораздо больше, чем школа может принять.

– В начале учебного года все родители получают полную калькуляцию – как именно их деньги будут потрачены, – рассказывает завуч Татьяна Николаевна Винокурова. – И больше никаких сборов средств школа не проводит. Все остальные вопросы в жизни классов – общие праздники, развлечения для детей и тому подобное – решают только классные родительские комитеты.

Еще один трудный вопрос – соседство платных и “бесплатных” классов. Как, к примеру, не настроить одних детей против других, если обедают все в одной столовой, но обеды совершенно разные: один готовят школьные повара для “платных” и совсем другой привозят для “бесплатных” с городского комбината школьного питания? Но и этот вопрос тоже постарались решить деликатно. Во-первых, за счет “платных” детей смогли все бюджетные средства пустить на питание “бесплатных”, сделав его вполне достойным. Во-вторых, столовая маленькая, кормят детей посменно, но дежурят здесь все классы – и платные, и бесплатные – поочередно. Накрывают на столы, убирают грязные тарелки. “Вон посмотрите, – вполголоса комментирует директор, – у той девочки отец – владелец целой сети городских ресторанов, мог бы кормить свое дитя где угодно, но ребенок дежурит в столовой наравне со всеми, и питается тоже. И это, мы считаем, правильно”.

Четко и в полном соответствии с законом решены и вопросы оплаты труда учителей, ведущих дополнительные занятия. Педагоги учредили некоммерческое партнерство, все расчеты – только через банк.

Конечно, все эти инновации были бы невозможны без полной и всесторонней поддержки главного управления образования Тулы. Экспериментальная программа утверждена областным экспертным советом, консультируется учеными Тульского государственного педагогического университета.

– Поначалу в педагогическом сообществе города относились к эксперименту в третьей школе скептически, – рассказывает заместитель начальника главного управления образования Елена Юрьевна Гончарова. – Кто-то видел в нем попытки реставрировать дореволюционные образовательные традиции, кто-то – нарушения прав детей. Но постепенно скепсис сменился интересом. Сейчас еще несколько школ планируют попробовать гендерное обучение у себя. Но мы не спешим, никого не подгоняем – идея должна созреть, ведь такая программа потребует от педагогического коллектива огромной дополнительной работы.

Гончарова – свой человек в третьей, но не просто “тетенька инспектор”. Переживает за коллег, многое может посоветовать. Вот и сейчас, побывав на нескольких уроках вместе с журналистами, пишет что-то в свой блокнот. Спрашиваю: что? Об одном уроке: “Поменять негативную установку на штрафы за невыполненное задание на позитивную – на поощрение за удачу”. О другом: “Рассуждения детей верные, но учитель не сделал из них общий вывод, не подвел их к нравственной оценке рассказанного сюжета”.

 

“Сначала о сохранении здоровья детей мы и не задумывались”

Гендерный эксперимент начинали ради совершенствования обучения. Но постепенно выявился и другой его плюс – лучше стало физическое и психологическое здоровье ребят.

С каждым годом в школу приходит все больше детей, чаще мальчиков, с синдромом дефицита внимания. Так наука называет детей гиперактивных, неспособных сконцентрировать внимание, сосредоточиться. Эти особенности могут быть вызваны проблемами внутриутробного развития или тяжелыми родами, но для учителя, одноклассников, да и родителей такой ребенок – сущее наказание: вертится, всем мешает, неспособен слушать других, неспособен связно ответить… Оказалось, что в раздельных классах такие дети прекрасно адаптируются, тем более что школьный психолог помогает педагогам грамотно работать с ними.

Регулярное психологическое тестирование в контроле с обычными классами и детьми того же возраста одной из гимназий города тоже выявило интересные результаты.

– Первое, что показывают в тестах и мальчики, и девочки, – это высокая и адекватная самооценка, – рассказывает Светлана Анатольевна Чубарова. – У них высокая мотивация к обучению, меньше мотивации избегания неудач. И наконец, все они демонстрируют психоэмоциональный комфорт, внутреннее благополучие, среди них нет детей с преобладанием отрицательных эмоций по отношению к школе.

Есть еще один результат, которым втихомолку гордятся в школе: за пять последних лет в ней нет не только правонарушений – не было ни одной драки, ни одного заметного инцидента. Конечно, говорить об окончательных итогах тульского проекта еще рано. Но уже сегодня интересно, какими получатся выпускники 2010 года? Станут ли девушки и юноши, окончившие гендерную школу, счастливее, успешнее в карьере, личной жизни, станут ли здоровее и спокойнее? Ведь в конечном счете здоровье и счастье детей – это и есть главная жизненная цель взрослых. Но если эксперименты, подобные тульскому, идут и в Санкт-Петербурге, и в Москве, и в Красноярске, значит, педагоги и родители осознают их необходимость и перспективы?

…В приемной у Тамары Ивановны в красивом плетеном корытце живет обыкновенная трехцветная кошка, сейчас она с котятами. Тамара Ивановна подобрала бездомную кошку на улице, принесла в школу, отмыла. Теперь это общая любимица, а котят отдают в добрые руки. И добрые руки почему-то всегда находятся.

 

“Из чего только сделаны мальчики”

“Мальчики обладают остро выраженными способностями к поисковому поведению. Ведущими методами их обучения стали проблемный, поисковый. Исследовательская работа на уроках математики стимулирует выдвижение новых идей. В данном случае учитель выступает не носителем догмы, а партнером или “научным руководителем”. В классе работают и консультанты, способные помимо учителя оказать помощь однокласснику, что способствует формированию психологически комфортной обстановки. В классах мальчиков показательны решение задач на сообразительность, проведение мозговых штурмов. При повторении материала активность снижается, необходимо в задачи вносить элемент новизны”.

Из статьи Н.Н. Чинковой, классного руководителя 5-го класса (мальчиков)

 

“Характер у меня немножко жадный”

К окончанию начальной школы “раздельные” дети получили в подарок традиционные школьные альбомы с фотографиями – причем и мальчиков, и девочек, пожеланиями и поздравлениями. Нестандартными в них оказались характеристики, которые дети сами дали себе. Вот лишь некоторые:

“Я вспыльчивый и болтливый. Не очень умный, но и не глупый. Я не люблю драться”.

“Я очень упрямая и всегда стою на своем. Характер у меня немножко жадный. Я очень любопытна, сама не знаю, в кого я такая родилась”.

“Сейчас я думаю, что я человек бдительный и проницательный, не очень разговорчивый, честный, умный и доброжелательный. Мои недостатки – прыжки в длину и отжимания”.

“Я считаю, что я красивая, глаза серо-голубые, носик приподнятый, курносый. Но характер у меня тяжелый”.

“Я не очень аккуратный и иногда упрям. Но когда я что-то делаю не так, у меня душу раздирает”.

“Мои глаза хитрые, как у лисицы, я бываю вредной, бываю доброй. И постоянно Афродита портит мое лицо”.

 

Мальчикам – точные науки. Девочкам – домоводство

В 2001 году в шести регионах России социологи московского Центра общечеловеческих ценностей опросили 885 учителей. Их спрашивали, нужен ли различный подход при обучении мальчиков и девочек. Выражаться этот подход может в особом внимании, уделяемом тем и другим при изучении разных предметов, или даже в раздельном обучении. Оказалось, что раздельное образование поддерживают только 8,6 процента опрошенных учителей, причем женщины чаще высказываются “за”, чем мужчины (соответственно 9,1 процента против 6,2).

А вот идея дифференциации (то есть различного подхода к мальчикам и девочкам при совместном обучении) нашла гораздо больше сторонников. По мнению ряда учителей, необходимы различные учебники по отдельным предметам (так считают 19,5 процента) или специальные модули к учебникам (19,5 процента), а также разные программы обучения (8,6 процента). Многие учителя придерживаются мнения, что школа должна задавать разные направления развитию мальчиков и девочек. Поэтому они подразделяют предметы на “мужские” и “женские” или “преимущественно мужские” и “преимущественно женские”.

По мнению существенной части педагогов, девочкам следует уделять особое внимание при изучении домоводства, биологии, естествознания, русского языка и литературы, иностранных языков.

А для мальчиков, считают многие учителя, больше, чем для девочек, важны, к примеру, вождение автомобиля, физика, физкультура, математика, информатика, химия и др. Автор исследования Надежда Осетрова делает вывод, что “учителя по сути признают первенство мальчиков в естественнонаучных, точных дисциплинах, а девочкам отводят роли жен и домохозяек”.

Как пишет Надежда Осетрова, чем старше ученики, тем больше учителя приветствуют идею половой дифференциации в процессе обучения. Так, если различие в подходах к обучению мальчиков и девочек в начальной школе поощряют только 8 процентов опрошенных учителей, то в основной школе – уже 14,1 процента, а в старших классах – 30,2 процента. Характерно, что указанные мнения разделяют в равной мере учителя обоих полов.

Анастасия НАРЫШКИНА

 

Мнения экспертов разделились

Галина КОЗЛОВСКАЯ, доктор медицинских наук, Научный центр психического здоровья РАМН:

– Женщины и мужчины по-разному приобретают знания, поэтому девочек и мальчиков надо и учить по-разному. Мальчики позже начинают говорить, менее способны к четким формулировкам, им свойственно интуитивное мышление, но у них больше творческих возможностей. А девочки более консервативные, вербальные, у них раньше и лучше развивается речь, они умеют четко формулировать, любят кропотливую конкретную деятельность. Мальчикам лучше не на словах объяснять, а дать возможность сделать самому, девочкам, напротив, необходимо все объяснить в деталях. Усвоив что-то, девочка будет твердо стоять на этих позициях, а мальчик охотнее придумает новую комбинацию. Мальчик медленнее думает и отвечает, нередко имеет проявления гиперкинетического синдрома, может даже числиться трудным ребенком. Важно не убить в нем желание познавать. При совместном обучении, когда девочки оказываются во многом успешнее, оно нередко пропадает уже в младших классах: мальчик превращается в хронического двоечника. А когда их разделяют, бывшие двоечники догоняют девочек и становятся отличниками.

 

Марьяна БЕЗРУКИХ, академик Российской академии образования, директор Института возрастной физиологии РАО:

– Нет никаких достоверных данных о том, что стратегии деятельности и функциональное развитие головного мозга имеют половые различия. Модные сейчас рассуждения о преобладании правого или левого полушария головного мозга соответственно у мужчин и женщин не имеют под собой серьезной научной основы. Во всяком случае, индивидуальные особенности их значительно перекрывают: есть разные мальчики и разные девочки. Примерно равное количество мальчиков и девочек в классе – медлительные по темпу работы, они будут отставать от высокого темпа других. Есть масса мальчиков, которым в классе тоже нужна ровная, спокойная обстановка без атмосферы соревновательности. Есть девочки, которые, напротив, склонны к соревновательности, к интенсивной интеллектуальной деятельности. Если вести в классе индивидуальную работу и если учитель ищет пути и формы для этого, он может добиться хороших результатов и в смешанных классах. Нет сомнений в том, что в раздельных классах легче самим учителям, но тогда надо ответить на вопрос: какова цель разделения?

Что касается социализации детей, умения общаться в коллективе, умения жить в разнополом обществе, боюсь, дети из раздельных классов, повзрослев, могут испытывать трудности. Хотя о полном разделении мальчиков и девочек в наших экспериментальных программах речь все-таки не идет, но когда эти ребята вступят в период полового созревания, проблемы могут возникнуть. Именно поэтому школа, педагоги – инициаторы эксперимента должны продумывать свои новации на два шага вперед.

 

Сколько учителей поддерживают дифференцированное обучение мальчиков и девочек в школе, проценты

	Поддерживают	Не поддерживают	Затруднились ответить
В начальной школе	8,0	64,4	27,6
В основной школе	14,1	58,5	27,4
В старшей школе	30,2	43,8	26,0

 

Поддержка учителями дифференциации по полу при изучении отдельных предметов, проценты

Предметы	Уделять больше внимания девочкам	Уделять больше внимания мальчикам	Одинаковое внимание мальчикам и девочкам
Русский язык и литература	9,4	0,7	89,9
Мировая художественная литература	19,9	0,7	79,4
Иностранные языки	6,2	2,5	91,3
Математика	2,8	21,9	75,3
Физика	2,6	34,2	63,2
История, обществознание	5,3	5,4	89,3
Граждановедение, право	2,4	5,0	92,6
Химия	5,1	12,5	82,4
География	6,2	4,9	88,9
Биология, естествознание	15,9	2,5	81,6
Экономика	6,3	8,9	84,8
Домоводство	68,0	4,5	27,5
Вождение автомобиля	3,5	53,2	43,3
Информатика	2,5	15,6	81,9
Физическая культура	1,0	28,1	70,9
Основы безопасности жизнедеятельности	3,1	15,3	81,6
Начальная военная подготовка	2,1	71,6	26,3

Данные Центра общечеловеческих ценностей, 2001 год